Text

 Am
Поздняя осень, злая пурга, 
 Am
Смерть под Москвой ломает рога. 
 Am
Дрогнул впервые раненный в бок 
 Am
Гордый немецкий танковый бог. 

                Dm              Am
И Париж, и Белград на коленях стоят, 
                F           E          A7
Но никак не встают на колени 28 солдат. 
              Dm                Am
Гимнастерка горит, рот землею забит, 
            F          E                   Am
Непомерные муки солдата переплавляют в гранит. 

Этим гранитом у крайней черты 
Стали ребята из Алма-Аты. 
Им, чью заслугу попробуй измерь, 
В спину потомки стреляют теперь. 

Кто-то сытый изрек: "Этот подвиг подлог, 
Закопал настоящую правду пропаганды "совок". 
А ему подпевал хор предательских жал, 
Тех, кто кроме лечебной диеты горче страданий не знал. 

А на экране красочный бой, розовощекий воюет герой. 
Быстро и просто как стадо коров, уничтожает несчетных врагов. 
Остановил панфиловский взвод пару десятков танков всего. 
А этот парень, смотрите, один смог разобраться со злом мировым. 

Кто же нас так опоил, что чужой черный ил 
Мы едим вместе нашего хлеба из-за всех своих сил. 
Культивируем вшей чужеродных идей, 
И молчим, когда враг в свои танки тянет наших детей. 

Пусть снова осень и злая пурга, кто нас бодает сломает рога, 
Будь то огонь или жирная ложь - стержень панфиловский ты не согнешь. 
В древности кован сей стержень святой, родины нашей хребет становой. 
С ним и после смерти в атаку идут, павшие рядом с живыми встают. 

Так случалось ни раз, в самый тягостный час 
Полк бессмертный спешил на защиту, загораживал нас. 
Здесь шагают сыны столь великой страны. 
Здесь Панфилов, Клочков и Доватор, грозный Момыш-улы.