Text

В муках извивается струна,
    Корчится в звенящей тишине.
    Ах, как выпить хочется до дна
    За тебя, возлюбленная, мне.
    
    Только вот в гранёный мой стакан,
    К сожаленью, нечего налить.
    Я давно не видел старика -
    Года два с тех пор, как бросил пить.

Рано, вещун, я, послушав тебя, завязал,
Рано забыл об одном: двум смертям не бывать.
Рано я вставил себе голубые глаза -
Карие больше идут мне, не буду скрывать.

    Два часа как умер телефон,
    До утра его не воскресить.
    Мне б строку не спутать со строфой -
    Сохрани, Господь, и Боже, упаси!

Не угадать бы того, что умом не понять,
Не подсмотреть бы того, что сокрыто в ночи,
И не услышать бы стона, что не для меня
Бьётся в горячей подушке у ясной свечи.

    Заходи, старик, я вновь один,
    Как всегда, со всеми - и ни с кем.
    И хоть сердце вроде бы в груди,
    Кожу рвёт мне вена на виске.

Рано, послушав тебя, я, вещун, завязал.
Но не страшны мне на стенах теперь зеркала.
Время пришло, старичок, отвечать за базар,
А без полбанки никак - вот такие дела!